За облаками — солнце [1982] - Наталья Федоровна Кравцова

— А я — инструктор аэроклуба. Еду на аэродром, летать.

— Ты летаешь? Умеешь летать?

Рая широко раскрыла свои огромные глаза и вся загорелась.

— Умею, — сказала Оля, улыбаясь. — Вот учу ребят с завода.

— Научи меня! — попросила, словно приказала Рая.

— Пожалуйста — приходи!

— Прямо сейчас поеду — будешь учить?

— Сейчас? — удивилась Оля. — Ты же совсем не спала — с ночной смены!

Сморщив нос, Рая отмахнулась.

— Ерунда! Я все могу! Хочу летать! Хочу, Лелька, летать!

Сильная, ладная, вся — сгусток энергии, она восхищала Олю своей напористостью.

— Ну хорошо, поедем сейчас, — согласилась Оля.

У Раи было круглое подвижное лицо, темные на прямой пробор волосы, гладкие, жестковатые, заплетенные в две косы. Крепко обняв Олю, она звонко поцеловала ее.

— Ура! Спасибо тебе, Лелька!

В то же утро Оля прокатила Раю на самолете, дала ей управление и научила, как действовать рулями. Рая сразу же записалась в аэроклуб и вскоре стала летать в Олиной группе. Оля учила ее ускоренными темпами, и Рая, которая быстро осваивала все, что ей показывали, была ненасытной и требовала:

— Еще, Лелька! Учи меня всему, что сама умеешь! Скорей учи!

— Да нельзя же так, сразу!

— Можно, можно, Лелька! До чего же мне нравится! Как это я раньше не догадалась…

В аэроклубе все были поражены Раиными успехами. Энергичная и умелая, она не знала устали и предела, летала с упоением и так много, как только могла.

— Я хочу тебя догнать, Тарзан! Здесь кончу и поеду в Тушино проходить инструкторскую программу. Мы будем вместе учить курсантов!

Оля не сомневалась: Рая непременно это сделает — в ее руках все спорилось, горело.

— Ты всегда такая, Рая?

— Какая?

— Ну… жизнелюбивая, с такой огромной жаждой ко всему в жизни.

— Всегда! А как же иначе жить. Лелька? Можно все проспать. Так много интересного! А полеты — прелесть! У меня теперь — крылья, я стала птицей!..

— Ты не просто птица, ты — орел, Рая.

Жила она по-прежнему в заводском общежитии. После работы бежала на аэродром. Теперь вся жизнь ее заключалась в полетах.

— Тебе же трудно так: по ночам работаешь… А спишь когда? — беспокоилась Оля.

— Сплю, сплю, Лелька… В трамвае, после полетов часика два… Мне хватает.

— Слушай, переезжай к нам! А то зря время тратишь на поездки, недосыпаешь. Комната у нас с Федей большая.

Рая сощурилась.

— А Федя?

— Он не будет возражать. Переезжай!

— И зачем ты замуж вышла? Из-за этого мы не можем по-настоящему дружить! — воскликнула Рая.

— Почему не можем? А разве ты не выйдешь? Что я, не вижу, как ходит около тебя Женя Гимпель. Не зря же ты перешла в его группу.

Рая покраснела и засмеялась.

Действительно, после того как Рая научилась летать и догнала остальных учлетов в группе, ей предложили перейти от Оли к другому инструктору, так как Оля, связанная с парашютными прыжками, была перегружена работой. Рая выбрала Женю Гимпеля, скромного симпатичного инструктора, который понравился ей.

— А я думала, ты ничего не замечаешь. Ты, Лелька, наблюдательная — в точку попала! Знаешь, он мне сделал предложение…

— Выходи за него! Замечательный парень — я его хорошо знаю, мы вместе учились в Тушино.

— Подумаю! — засмеялась Рая.

Месяца полтора спустя Рая вышла замуж за Женю Гимпеля. Отмечали это событие у Оли, где и остались пока жить молодые супруги. В ближайшем будущем им обещали дать жилье.

Феде не очень нравилась такая совместная жизнь, зато все остальные были вполне довольны и счастливы.

— Ты не строй такую кислую мину, когда приходишь домой, Федя. Ничего страшного не случилось — это наши друзья. Поживут, пока им дадут комнату, — уговаривала мужа Оля. — Да и летаем мы в разные смены.

— Та я ничего, привыкаю… Делай как хочешь. Тебе хорошо — значит и мне, серденько.

Но Оля чувствовала, что он так говорит, чтобы не ссориться.

Рая сразу взяла инициативу в свои руки.

— Женя, быстренько за хлебом! Ты, Федя, принеси воды — ведра в углу. Я займусь ужином.

Домашнее хозяйство вела она сама, освободив Олю от всех домашних дел. Варила, убирала, стирала. Когда Оля допоздна задерживалась на аэродроме, Рая садилась за стол и оформляла летные книжки учлетов, избавляя Олю и от этой работы.

Возвращаясь домой, Оля говорила;

— Ты все сама хозяйничаешь — оставляй и для меня какие-нибудь дела. А то взвалила на себя все обязанности!

— А ты, Лелька, читай! Вслух читай — вот твоя обязанность! — приказывала Рая, выжимая тряпку, которой мыла пол.

В библиотеке и через маму Оля доставала интересные книги и читала вслух для всех, а иногда и просто пересказывала содержание.

Закончив аэроклубовскую программу, Рая однажды сказала:

— Ну вот, Лелька, и все. Теперь поеду в Москву, в Тушино. Я уже все решила.

— Куда? — недовольно протянула Оля. — Когда же ты надумала?

Этого следовало ожидать, и Оля знала, что Рая непременно поступит в школу инструкторов — не в ее характере было останавливаться на достигнутом. Но расставаться с ней не хотелось.

— Давно, Лелька, — улыбнулась Рая. — По твоим стопам! Буду там и летать и прыгать. Хочу в совершенстве овладеть высшим пилотажем — это моя мечта!

— А Женя?

— Его туда временно переводят на работу.

— Ну ты, Рая, все успела! А потом — вернешься?

Рая залилась счастливым смехом, но увидев, что Оля погрустнела, стала ласково гладить ее по плечу, заглядывая в глаза.

— Ты же с Федей остаешься. Он тебя очень любит. А я вернусь! Будем вместе летать и готовить летчиков! Я тебе напишу!

Рая уехала, а Оля по-прежнему много работала: утром возила учлетов, вечером занималась с парашютистами, обучая их прыжкам. Время от времени ее посылали в другие аэроклубы для подготовки парашютистов.

В Ленинградский аэроклуб прибыли новые инструкторы, среди них и девушки, однако нагрузка не уменьшилась: все больше молодых парней и девчат шло в авиацию. Полеты на самолете, на планере, прыжки с парашютом стали любимыми видами спорта молодежи.

— Слушай, моя рыбонько, может ты перестанешь прыгать? — ласково предлагал Федя. — Мало достается тебе с твоими пилотами?

— Ты что, Федя! Это же моя работа! Когда нас учил Мошковский…

— Та я уже сто раз слышал про Мошковского — он фанатик! К тому же — мужчина! А ты — женщина!

— Ну и что! Разве это имеет какое-нибудь значение?

Федя вздыхал и укоризненно смотрел на Олю.

— Не жалеешь ты меня.

— Федя, давай договоримся — не мешай мне. Ты